Одним из проявлений ишемической кардиомиопатии является ремоделирование левого желудочка (ЛЖ), которое может проявиться как глобально, так и локально - аневризмой. В подавляющем большинстве случаев локализацией аневризм ЛЖ является верхушка и передне-перегородочная область, крайне редко аневризмы локализуются в области задней стенки ЛЖ и имеют большие размеры. В связи с относительной редкостью рассматриваемой локализации тактика хирургического лечения данной патологии не является отработанной и стандартизированной. В статье продемонстрирован клинический случай хирургического лечения аневризмы задней стенки ЛЖ, отражены этапы диагностики, а также описаны особенности хирургического вмешательства с рассмотрением итогов лечения через 6 мес. после операции.

Цель: Оценить 10-летнюю выживаемость в зависимости от наличия синдрома frailty у пациентов с хронической сердечной недостаточностью (ХСН) и имплантированными устройствами для сердечной ресинхронизирующей терапии (СРТ).

Материал и методы. В исследование были включены 77 пациентов (74% мужчин, 26% женщин, средний возраст обследуемых 58,7 ± 10,7 года) с ХСН II–IV функционального класса (ФК) по классификации NYHA. Frailty индекс был рассчитан на основании 31 показателя (анамнез, данные клинического и лабораторного обследований, результаты анкетирования на предмет выявления ограничений в привычной физической активности). В зависимости от величины индекса пациенты были разделены на 2 группы: < 0,375 (n = 41) – отсутствие синдрома frailty; ≥ 0,375 (n = 36) – пациенты с наличием синдрома frailty.

Результаты. Средний срок наблюдения составил 49,0 ± 34,2 мес. 10-летняя выживаемость пациентов первой группы составила 87,5%, пациентов второй группы – 47,2% (log rank test p < 0,001). По результатам унивариантного анализа наличие синдрома frailty значимо ассоциировалось с риском смерти в течение 10 лет (ОШ 7,824; 95 доверительный интервал (ДИ) 2,495–24,533; p < 0,001). При включении в мультивариантный анализ пола, возраста, исходного ритма, ФК ХСН по NYHA, размера фракции выброса левого желудочка, блокады левой ножки пучка Гиса, величины QRS наличие синдрома frailty оставалось значимым предиктором смертности в течение 10 лет (ОШ 9,528; 95% ДИ 2,720–33,368; p < 0,001). Также по результатам логистической регрессии наличие синдрома frailty значимо снижало шанс развития суперответа (снижение конечно-систолического объема левого желудочка ≥ 30%) на СРТ (ОШ 0,278; 95% ДИ 0,100–0,770; p = 0,014).

Заключение. Синдром frailty широко распространен среди пациентов с ХСН, имеющих показания для проведения СРТ. Наличие синдрома frailty ассоциируется с более чем 7-кратным возрастанием риска смерти от всех причин в течение 10-летнего наблюдения на фоне СРТ, а также с меньшим шансом развития суперответа на СРТ.

Пандемия COVID-19, вызванная вирусом SARS-CoV-2, оказала сильное влияние на глобальное здравоохранение и общество и стала одной из самых смертоносных в истории. Знание факторов риска летального исхода критически важно в формировании организационно-методических и клинических решений для ограничения прогрессирования заболевания и снижения числа летальных исходов. Однако до сих пор не ясно, могут ли общепризнанные факторы риска быть одинаково полезны в выявлении групп риска на разнопрофильной популяции пациентов малых городов.

Цель: оценить значимость демографических, клинических и лабораторных характеристик в прогнозировании летального исхода пациентов с COVID-19, проходивших лечение в отделении реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ) многопрофильного ковидного госпиталя города Саранска.

Материал и методы. Проведено одноцентровое ретроспективное обсервационное исследование. Проанализированы медицинские карты 153 стационарных пациентов (из них 134 выздоровевших и 19 погибших) с лабораторно подтвержденной новой коронавирусной инфекцией (НКИ), находившихся на лечении в ОРИТ ГБУЗ РМ «РКБ имени С.В. Каткова» в период с 24.03.2020 по 31.12.2020 гг. Демографические, клинико-лабораторные и рентгенологические характеристики, осложнения и терапия сравнивали между умершими и выздоровевшими пациентами. Показатель смертности в стационаре был основной конечной точкой. Факторы риска летального исхода анализировали с помощью модели логистической регрессии.

Результаты. Многофакторный регрессионный анализ показал, что в исследуемой популяции, включавшей пациентов как терапевтического, так и хирургического профиля, более высокому риску смерти в стационаре были подвержены пациенты, имевшие в анамнезе ишемическую болезнь сердца (ИБС), хронические неспецифические заболевания легких (ХНЗЛ), острую хирургическую патологию, креатинин плазмы при поступлении в ОРИТ больше 106 мкмоль/л. А наличие лихорадки на момент госпитализации имело защитный эффект в отношении внутрибольничной смертности. Мы также выявили, что умершие пациенты при поступлении в ОРИТ имели более низкие показатели сатурации кислорода, чаще получали инвазивную искусственную вентиляцию легких (ИВЛ) и бóльшие дозы дексаметазона в лечении.

Заключение. В настоящем исследовании установлены предикторы летального исхода у госпитализированных в ОРИТ пациентов с COVID-19 в Республике Мордовия, которые несколько отличаются от таковых в более крупных городах и свидетельствуют о большом вкладе сопутствующих заболеваний в негативный исход. Мы не выявили значимого вклада многих предложенных лабораторных маркеров в прогнозирование летального исхода. Представленные данные могут помочь организаторам и практикующим врачам в оптимизации организационно-методических и клинических подходов к оказанию медицинской помощи пациентам для снижения риска негативного исхода COVID-19.

Проведен обзор отечественных и зарубежных научных публикаций за 2018-2023 гг. Поиск осуществлен с помощью баз данных биомедицинских исследований Pubmed и РИНЦ. По ключевым словам найдено 1673 статьи. Рассмотрены различные этиологические факторы и патогенетические механизмы развития гастродуоденита (ГД). Одним из наиболее часто встречаемых возбудителей гастродуоденальной патологии является Helicobacter pylori (Hp), который благодаря своим факторам вирулентности может длительно персистировать на слизистой оболочке желудка (СОЖ) и двенадцатиперстной кишки (ДПК), тем самым вызывая ее воспаление и приводя в дальнейшем к грубым повреждениям слизистой оболочки, а также к осложнениям ГД. На сегодняшний день выявлено множество новых этиологических агентов, таких как цитомегаловирус (ЦМВ), вирусы Эпштейна – Барра (ВЭБ), Lamblia intestinalis, Вlastocystis spp., Entamoeba spp., а также значительное число различных факторов, способствующих развитию данного заболевания (конституция человека, окружающая среда, гендерные различия, возраст, генетическая обусловленность, лекарственное воздействие, стресс, взаимосвязь перинатальных поражений головного мозга, эндотелиальной дисфункции и иммунитета). С каждым годом спектр этиологических агентов расширяется, что приводит к изменениям звеньев патогенеза ГД.

Введение. На сегодняшний день радионуклидная визуализация соматостатиновых рецепторов 2 типа (SSTR-2) имеет большие перспективы в качестве нового маркера сердечно-сосудистого воспаления. Однако до сих пор остается неизвестным является ли локальное воспаление, а также высокое содержание макрофагов в зоне инфаркта, экспрессирующих на своей мембране SSTR-2, положительным или отрицательным фактором для заживления миокарда.

Цель: Оценка взаимосвязи биомаркеров воспаления, как показателей системного ответа на ишемическое повреждение, и локального воспалительного ответа в миокарде измеренного с помощью SSTR-2 направленной визуализации в раннем постинфарктном периоде.

Материал и методы. В исследование вошли 23 пациента с острым первичным инфарктом миокарда передней стенки и подъемом сегмента ST (STEMI). В первые сутки (до проведения ЧКВ) и на 5 сутки после ОИМ у всех пациентов проводился забор венозной крови для определения уровня вч-СРБ и ИЛ-6. На 5-6 сутки после развития острого коронарного события всем пациентам была выполнена ОФЭКТ/КТ с ^99mTc-Тектротидом, а на 7 сутки после развития ОКС - перфузионная сцинтграфия миокарда с ^99mTc-Технетрилом в покое.

Результаты. По результатам исследования вч-СРБ и ИЛ-6, измеренные в 1 и 5 сутки, имели отрицательную корреляционную взаимосвязь с ФВ ЛЖ и положительную корреляционную взаимосвязь с суммарным баллом дефекта перфузии (SRS). При этом, показатель SUVmax не был статистически значимо взаимосвязан с уровнями вч-СРБ и ИЛ-6. В то же время, SUVmax умеренно коррелировал с SRS (r = 0,517, р = 0,011). В моделях однофакторной линейной регрессии SUVmax не оказывал влияния на уровни вч-СРБ и ИЛ-6. В то же время суммарный балл дефекта перфузии в покое (SRS) оказывал статистически значимое влияние на изменение уровней биомаркеров воспаления. Так же стоит отметить, что корреляционная взаимосвязь между SUVmax и SRS отсутствовала.

Заключение. Было показано, что интенсивность аккумуляции аналога соматостатина ^99mTc-Тектротид в миокарде левого желудочка в раннем постинфарктном периоде не ассоциирована с уровнями биомаркеров воспаления. Полученные нами данные с одной стороны, указывают на активацию клеточных и биохимических путей воспалительной каскада. С другой стороны, мы получили сведения о возможной противовоспалительной роли гиперэкспрессии соматостатиновых рецепторов 2 типа.

Введение. На сегодняшний день одной из актуальных проблем здравоохранения является нарастающая антибиотикорезистентность патогенных микроорганизмов. В связи с этим повышается потребность в изыскании новых противомикробных средств для медицинского применения. Ранее нами предварительно был исследован антибактериальный потенциал данной группы соединений, на основании чего мы можем говорить о производных бензофеназина как о перспективных антимикробных агентах. В данной статье представлено исследование противомикробных свойств новых синтезированных соединений группы бензофеназинов.

Цель исследования: оценить антибактериальный и противогрибковый потенциал производных бензофеназина в экспериментальных условиях in vitro.

Материал и методы. Применена методика определения противомикробной активности таких производных бензофеназина, как незамещенный бензофеназин-5-ол (VN-13), о-метилированный бензофеназин-5-ол (VN-16-3), 4,5-дифторбензофеназин-5-ол (VN-11), а также о-метилированный 4,5-дифторбензофеназин-5-ол (VN-35-3) путем титрования в стерильном 96-луночном планшете с последующим высевом на плотные питательные среды. Противомикробную активность соединений регистрировали в отношении таких возбудителей инфекционных заболеваний, как Escherichia coli ATCC 25922, Staphylococcus aureus ATCC 29213, Streptococcus agalactiae, Pseudomonas aeruginosa, MRSA (methicillin-resistant Staphylococcus aureus), VRE (vancomycin-resistant Enterococcus), CRAB (carbapenem-resistant Acinetobacter baumannii), Burkholderia cenocepacia, Candida albicans. Антибактериальный и противогрибковый потенциал соединений оценивали по наличию или отсутствию роста колоний микроорганизмов в присутствии различных концентраций исследуемых бензофеназинов (от 2000 мкг/мл до 0,016 мкг/мл).

Результаты. По результатам исследования было показано, что все исследуемые производные бензофеназина продемонстрировали антибактериальную активность в отношении Streptococcus agalactiae и Burkholderia cenocepacia. В отношении других испытуемых штаммов, включая полирезистентные, проявил активность только незамещенный бензофеназин-5-ол под кодом VN-13. Невосприимчивыми к исследуемым соединениям оказались Pseudomonas aeruginosa и Escherichia coli ATCC 25922.

Заключение. Показано, что производные бензофеназина проявляют бактерицидную или бактериостатическую активность в отношении ряда бактерий, в том числе полирезистентных штаммов, а также грибов рода Candida. На основании полученных результатов можно предполагать актуальность дальнейших исследований в направлении изучения эффективности и безопасности бензофеназинов как перспективных противомикробных и противогрибковых средств.

Актуальность. Амиодарон широко используется в качестве антиаритмического препарата, однако его эффективность не всегда предсказуема, а побочные эффекты не полностью контролируемы. Для определения эффективной концентрации амиодарона в крови необходима разработка методики количественного анализа препарата в присутствии биологической матрицы.

Цель. Разработать методику количественного определения амиодарона (АМИ) и дезэтиламиодарона (ДЭА) в плазме крови человека методом высокоэффективной жидкостной хроматографии. Материал и методы. Метод разработан с использованием хромотографа Agilent 1260 Infinity (Agilent, США) с использованием диодно-матричного детектора на экспериментальном образце колонки Tsunami C18 Pharm (250×4,6 mm, 5 μm) в условиях градиентного элюирования. Для защиты колонки от механических воздействий применялась предколонка Agilent Zorbax SB C8 (9,4×15 mm, 7 μm). Валидация проведена в соответствии с ОФС.1.1.0012.15 «Валидация аналитических методов» для следующих параметров: селективность, матричный эффект, линейность, точность, прецизионность, стабильность и предел количественного определения и обнаружения.

Результаты. Пробоподготовка по методу QuEChERS была модифицирована для достижения оптимальных условий для извлечения АМИ и ДЭА из биологической матрицы. В качестве подвижной фазы А использовался буферный фосфат (pH 3, 7,5 mM), подвижной фазы B – 100% ацетонитрил. Режим элюирования – градиентный. До 7,00 мин содержание фазы B составляло 55%, затем с 7,00 до 7,15 мин наблюдалось увеличение содержания фазы B до 85% с целью элюирования более гидрофобных компонентов. С 7,15 до 15,00 мин содержание фазы B не изменялось, а затем возвращалось к исходным 50% на 15,15 мин. Суммарное время анализа составило 18 мин; температура термостата – 30 °C; скорость потока – 1,2 мл/мин; объем инжекции – 80 мкл; длина волны детектирования – 241 нм. Значение мешающего фактора для АМИ составило 2,25, для ДЭА – 1,44.

Выводы. Авторами разработан и валидирован новый способ количественного определения АМИ и ДЕА в плазме крови человека.

Актуальность. В течение шести десятилетий при реконструкции пути оттока от правого желудочка выбор кондуита был и остается сложной задачей для кардиохирургов. Среди обширного количества предлагаемых клапанных протезов выбор его материала до сих пор остается спорным. Существуют различные аллотрансплантаты, ксенотрансплантаты, сочетание дакроновых линейных протезов с имплантированным внутрь запирательным элементом из биологической ткани и механических материалов. Популяризируются синтетические протезы с клапанами ручной работы из расширенного политетрафторэтилена (ePTFE) и биорезорбируемые тканеинженерные кондуиты. Постоянный поиск лучшего кондуита вызван неудовлетворительными отдаленными результатами функционирования протезов. Основная проблема связана с неизбежной биодеградацией материала, из которого изготовлен протез. Долговечность – основной и самый важный показатель качества кондуитов.

Цель: на основании анализа данных литературы провести обзор кондуитов, применяемых для реконструкции пути оттока от правого желудочка.

Материал и методы. Поиск исследований осуществлялся на основе баз данных Medline (PubMed) и РИНЦ с использованием поисковых запросов, ключевых слов и логических операторов.

Результаты. По данным систематического анализа литературы были изучены аспекты выбора кондуита для имплантации в легочную позицию, представлены основные осложнения, непосредственные и отдаленные послеоперационные результаты.

Заключение. В настоящее время нет единого мнения относительно выбора кондуита. Увеличивается количество взрослых пациентов, которым ранее проводилось вмешательство, и биодеградация привела к обструкции протеза, недостаточности запирательного элемента или их сочетанию.

Введение. Магнитно-резонансная томография (МРТ) сердца является золотым стандартом для оценки ремоделирования миокарда после инфаркта миокарда. Особое внимание уделяется тканевым характеристикам миокарда, оцениваемым с помощью отсроченного контрастного усиления (ОКУ). Текстурные показатели неоднородности ОКУ являются новым количественным параметром, отражающим структурную гетерогенность изменений ткани миокарда левого желудочка (ЛЖ).

Цель исследования: изучение взаимосвязи текстурных параметров, оцененных с помощью количественной оценки неоднородности сигнала МРТ с ОКУ, в аспекте развития неблагоприятных сердечно-сосудистых событий у пациентов с острым повреждением миокарда.

Материал и методы. В данное ретроспективное исследование были включены 108 пациентов, госпитализированных в отделение неотложной кардиологии с диагнозом «первичный острый инфаркт миокарда (ОИМ) с подъемом или без подъема сегмента ST». Была определена комбинированная конечная точка (КТ), включающая клинические исходы: сердечно-сосудистая смерть, общая смерть, нефатальный инфаркт миокарда, нефатальное острое нарушение мозгового кровообращения. Критерии включения: проведение МРТ сердца с контрастированием в первые 4–7 дней от момента госпитализации; МР-признаки острого ишемического повреждения миокарда ЛЖ; удовлетворительное качество изображений. МР-признаки острого ишемического повреждения: повышенный МР-сигнал на Т2-взвешенные изображения (ВИ), которому соответствует по локализации отсроченное контрастирование сегмента / сегментов, имеющих ишемический тип распределения контраста. Количественный анализ МРТ сердца был проведен с использованием специализированного программного обеспечения для постобработки CVI42 (Circle cardiovascular imaging, Канада). Анализ текстурных характеристик миокарда был осуществлен c помощью приложения 3D Slicer 5.2.2 (The slicer community, США). Для анализа были использованы изображения с ОКУ, отдельно для каждого среза извлечены текстурные характеристики неоднородности интенсивности сигнала (ИС): зона повреждения миокарда ЛЖ, интактный миокард, весь ЛЖ, включающий поврежденный и интактный миокард.

Результаты. Средний возраст пациентов составил 59,56 ± 10,7 года, мужчины составляли 75% (n = 81). ОИМ с подъемом сегмента ST встречался у 89,3% пациентов общей группы. Период наблюдения составил 1095 ± 23 дня. Данные о КТ получены у 108 пациентов (100% выборки). Были сформированы две группы: пациенты без сердечно-сосудистых событий («–НССС») и пациенты с сердечно-сосудистыми событиями («+НССС»), достигнувшие КТ. Анализ тканевых характеристик миокарда ЛЖ, оцениваемых в отсроченную фазу контрастирования, не показал наличия различий в исследуемых группах практически по всем показателям, за исключением глобальной величины повышения ИС ЛЖ на Т2-ВИ, который был статистически значимо ниже в группе «+НССС». Количественный анализ неоднородности ИС всего ЛЖ с использованием текстурных характеристик позволил выявить различия по статистикам первого порядка с более высокими значениями данных индексов в группе «+НССС». Пациенты с наличием НССС в периоде наблюдения характеризовались более асимметричной и сложной текстурой сигнала с наличием резких переходов вариации интенсивности серого, высокой нерегулярностью оттенков серого, меньшей протяженностью однородных областей и длин серий, а также преобладанием мелких неоднородных участков. Анализ интактных участков миокарда ЛЖ также продемонстрировал более высокие неоднородность и нерегулярность оттенков серого с высоким количеством мелких неоднородных участков.

Заключение. Показатели гетерогенности, оцененные с помощью МРТ, отражают изменения, происходящие в миокарде ЛЖ после ОИМ, связаны с функциональными показателями сердца и могут рассматриваться в качестве прогностических факторов неблагоприятного течения. Учитывая ограничения данного исследования, необходимы дальнейшие исследования для изучения связи между МРТ ЛЖ, гетерогенностью ткани миокарда и неблагоприятными событиями после ИМ.

Введение. Достижение терапевтических концентраций прямых оральных антикоагулянтов (ПОАК) и, соответственно, персонификация антикоагулянтной терапии в определенных группах пациентов становятся все более актуальными. Для оптимизации лекарственного мониторинга в рутинной клинической практике необходима разработка и апробация чувствительных и селективных методик, с помощью которых возможно количественное определение в крови содержания ПОАК, в том числе ривароксабана.

Цель исследования: модифицировать метод определения концентрации ривароксабана в крови с использованием высокоэффективной жидкостной хроматографии (ВЭЖХ), а также провести апробацию подобранных условий для определения концентрации препарата в цельной венозной крови пациентов.

Материал и методы. Для первого этапа работ образцами для исследования являлись пробы крови (n = 20) здоровых добровольцев (n = 5), не принимающих лекарственные препараты. Забор крови из периферической вены осуществляли с использованием вакуумной системы в объеме 6 мл. Пробирки для забора крови использовали с четырьмя разными наполнениями. Перед подготовкой образцы делили на 6 частей и в каждую делали добавку раствора ривароксабана различной концентрации, приготовленного из чистого вещества Rivaroxaban (Индия). Далее проводили жидкостную экстракцию ривароксабана ацетонитрилом из пробы цельной венозной крови с параллельным устранением мешающего влияния белков путем их осаждения хлористым никелем. Разделение компонентов пробы осуществляли методом обращенно-фазовой ВЭЖХ на жидкостном хроматографе (1260 Infinity II LC). Аналитический сигнал на диодно-матричном детекторе (1260 DAD WR, Agilent Technologies) фиксировали при двух длинах волн - 254 и 280 нм. Для второго этапа работ образцами для исследования являлись пробы цельной венозной крови пациентов (n = 54), принимающих ривароксабан (Bayer, Германия). Забор крови производится утром, натощак, через 12 ч после приема последней дозы препарата (20 мг/сут).

Результаты. Авторами были исследованы и установлены факторы, влияющие на уменьшение предела обнаружения ривароксабана в крови при определении его методом ВЭЖХ с использованием жидкостного хроматографа Agilent 1260 с диодно-матричным детектором (Agilent Technologies, Германия). Для оценки степени извлечения ривароксабана и выбора рабочей длины волны были построены градуировочные зависимости антикоагулянта в исходных растворах ацетонитрила и графики изменения площадей пика ривароксабана от его содержания в крови: при длине волны 254 нм (R2 = 0,98) и 280 нм (R2 = 0,99). Функция зависимости при длине волны 254 нм имеет больший угловой коэффициент, что позволяет снизить предел обнаружения определяемого вещества. Содержание диоксида кремния в пробирке не оказывает значимого влияния на аналитический сигнал ривароксабана (минимальное значение пределов обнаружения - 0,25 мкг/мл, минимальное значение пределов определения - 0,77 мкг/мл), а также не вносит дополнительной погрешности в точность метода. Медиана концентрации ривароксабана составила 0,32 мкг/мл (0,26; 0,49) через 12 ч от приема препарата.

Заключение. Применение модифицированного метода ВЭЖХ с выбором длины волн 254 нм для детектирования аналитического сигнала позволяет снизить предел обнаружения определяемого вещества и увеличить диапазон определяемых концентраций. Использование пробирок с диоксидом кремния можно рекомендовать для снижения влияния матричного эффекта на количественное определение ривароксабана в крови и увеличения точности метода.